Петербург Анны Ахматовой

Квартира на набережной реки Фонтанки в доме номер два, где в 1924 году жила Анна Ахматова, принадлежала не ей, а ее неизменной подруге Ольге Судейкиной. Ольга была не только актрисой, но и великолепным скульптором-кукольником, и квартиру получила как художник фарфорового завода. Здесь подруга выделит Анне небольшую узкую комнату с окном на Неву - сейчас из него можно видеть крейсер «Аврора». Кстати, офицером на этом крейсере служил брат Ахматовой, который чудом спасся и эмигрировал в Америку. Оттуда он написал сестре десять писем - Ахматова ответила только на последнее, перед смертью.

Вход в квартиру был со двора - по тринадцати разрушенным ступеням поднималась туда женщина с королевской осанкой, в черном старомодном шелковом платье, белых чулках, черных туфлях и белом платке через плечо - это был весь ее гардероб в то время. К подругам приходили в те дни Сологуб, Замятин, Петров-Водкин, присылал огромные букеты невероятно популярный тогда прозаик Борис Пильняк, многие годы влюбленный в Ахматову. Живя в этом доме она написала последние - вплоть до сорокового года - опубликованные стихи «Новогодняя баллада» и «Лотова жена».

В этот дом нагрянули однажды пьяные Есенин и Клюев. И, когда Клюев уснул поперек ахматовской кровати, Есенин, неожиданно трезво начал ругать власть и всё, что творилось вокруг. А на следующий день, повстречавшись с Ахматовой на улице, лишь приложил два пальца к цилиндру, приветствуя ту, чьим мнением он совсем недавно так дорожил.

Возле этого дома она столкнется с Маяковским, который восхищался ее стихами, а через два года объявит ее и Мандельштама «внутренними эмигрантами». Это было время прощаний: кто-то эмигрировал, кого-то казнили, а кто-то открыто отрекался от вчерашних друзей и кумиров. Так умирал Серебряный век...